автор Елена Мордовина

Это был второй солнечный день февраля. В нижнем этаже больницы стоял влажный запах пивных дрожжей, и пятна света раскиданы были по полу, словно игральные карты. Коридоры были почти пусты и немы, слышались только голоса двух мальчиков, повторявших геометрию. Прямо против окна, на жесткой скамеечке сидела молодая женщина. Очевидно, ей было скучно, и она переводила взгляд от окна к плакату, где были изображены графики риска ишемической болезни, построенные из оранжевых, желтых и красных квадратов. Из окна слепило солнце, так, что едва возможно было угадать розовый цвет двухэтажного здания напротив с высоким полуподвалом, изломом спускающегося по склону грязного холма. Черный силуэт четырехскатной крыши сливался с двумя черными куполами Покровской церкви, выступающими из-за нее.

Лицо женщины было скрыто за марлевой повязкой – так она берегла от гриппа себя и своего будущего ребенка, присутствие которого уже отчетливо обозначалось в очертаниях ее живота. Одета она была в клетчатое платье, которое не стягивало живот, и тяжелые ботинки золотистого цвета, поблескивающие, как надкрылья бронзовок.
Дверь напротив резко отворилась, и оттуда вышла старая цыганка с обмотанными пестрой тканью толстыми бедрами. За ней шла другая, молодая, она держала согнутой оголенную коричневую руку, зажимая в сгибе локтя кусочек ваты. Она часто оглядывалась и благодарила кого-то, за ней молча выходила вторая молодая цыганка и тоже благодарила.

Цыганки вышли, и в дверь несмело протиснулся один из мальчиков, повторявших прежде геометрию, в руке он сжимал шприц и вату, которые полагалось приносить с собой, и пальцы его побелели. В коридоре снова воцарилась тишина.
Толстая соседка, сидевшая справа от молодой женщины, гремела ключами. Так гремела она ровно три минуты, пока, наконец, не решилась заговорить:

– Вы к эндокринологу, милочка?
Не дождавшсь ответа, она снова загремела ключами и спросила:
– Ребеночка ждете?
Когда мальчик вышел из кабинета, сжимая в сгибе локтя вату, между женщинами уже происходила оживленная беседа. Товарищ его захлопнул учебник, и они удалились.
– Я отправила письмо, и вот пришел ответ. Этот австриец, Петер Хубер, ожидает меня в конце весны. Вызов он мне пришлет. Я буду жить в загородном доме и присматривать за хозяйством. Сами посудите, куда я с ним? – она выразительно поглядела на свой живот, – ему едва месяц будет в мае, а заработок мне действительно полагается приличный.
– Подумайте, милочка, вы так молоды. Вы оставляете его, – она тоже кивнула на живот молодой женщины, – ну, не в Доме ребенка, конечно, а, там, мама ваша, или тетя, или из родственников кто посвободнее могут его взять?
– Что вы ! Да как я могу! На кого? У меня даже родственников близких нет...
– Да, а через десять лет приезжаете, представьте, богатая, независимая европейская женщина, и забираете его к себе. Дадите ему приличное образование, лучше там, в Австрии. Да он будет только благодарен вам по гроб жизни! Хорошенько подумайте, о чем я вам говорю!
– Вы с ума сошли! – молодая женщина стянула с лица марлевую повязку и выразительно скривила хорошенькие губки, – и что вы только говорите! Как так можно? – она резко встала и вошла в кабинет, потому как подошла ее очередь.
Когда она вышла из кабинета, то даже не повернула головы в сторону своей недавней собеседницы, и направилась прямо по коридору к лестнице.

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8